Неточные совпадения
Однажды они вдвоем откуда-то возвращались лениво, молча, и только стали переходить большую
дорогу, навстречу им бежало облако пыли, и в облаке мчалась коляска, в коляске сидела Сонечка с мужем, еще какой-то господин, еще какая-то
госпожа…
На другой день ранним утром Катрин уехала в губернский город; Тулузов тоже поехал вместе с нею в качестве оборонителя на тот случай, ежели Ченцов вздумает преследовать ее; едучи в одном экипаже с
госпожою своей, Тулузов всю
дорогу то заботливо поднимал окно у кареты, если из того чувствовался хотя малейший ветерок, то поправлял подушки под раненым плечом Катрин, причем она ласково взглядывала на него и произносила: «merci, Тулузов, merci!».
Конечно, ничего, как и оказалось потом: через неделю же после того я стала слышать, что он всюду с этой
госпожой ездит в коляске, что она является то в одном
дорогом платье, то в другом… один молодой человек семь шляпок мне у ней насчитал, так что в этом даже отношении я не могла соперничать с ней, потому что муж мне все говорил, что у него денег нет, и какие-то гроши выдавал мне на туалет; наконец, терпение мое истощилось… я говорю ему, что так нельзя, что пусть оставит меня совершенно; но он и тут было: «Зачем, для чего это?» Однако я такой ему сделала ад из жизни, что он не выдержал и сам уехал от меня.
Сказали, между прочим, как они рады таким
дорогим и почтенным гостям,
госпожа же Болдухина между ласковыми речами вклеила и вопрос: отчего Флегонт Афанасьич, Мавра Васильевна и Афанасий Флегонтович не прибыли летом, а пустились в путь уже в позднюю осень?
Шестнадцатого июня, в семь часов вечера, посетил он в последний раз дом
госпожи Фритче, а семнадцатого июня, к обеду, то есть почти через сутки, пастух нашел его в овраге возле большой Херсонской
дороги, в двух верстах от Николаева, бесчувственного, с разрубленною головой, с багровыми пятнами на шее.
Внешний повод,
дорогой Михаил Алексеевич, к этому моему письму — привет, переданный мне
госпожой Волковой”.
— Ну-ну, генацвале, помолчи немного, — прервал его Доуров, — княжна устала с
дороги и нуждается в отдыхе. Спит твоя
госпожа — княгиня?
— Надеюсь, что я вас понял. Теперь идем далее:
дорогая вам женщина не обладает средствами Глафиры Акатовой, чтобы сделаться
госпожой Бодростиной; да вам это и не нужно: вас дела связывают неразлучно и должны удерживать неразлучно навсегда, или по крайней мере очень надолго. Я не знаю ваших условий, но я так думаю.
Там я была сама себе
госпожа. Выпустив поводья и вцепившись в черную гриву моего вороного, я изредка покрикивала: «Айда, Шалый, айда! [Айда — вперед на языке горцев.]» — и он несся, как вихрь, не обращая внимания на препятствия, встречающиеся на
дороге. Он скакал тем бешеным галопом, от которого захватывает дух и сердце бьется в груди, как подстреленная птичка.
За Лизаветой Михайловной Стабровской отправлена легкая и покойная бричка, какие умеют только делать в Варшаве, на четверке бойких лошадок, с мужскою и женскою стражей, которая должна охранять в
дороге свою
госпожу. Что бы сказал Михайло Аполлоныч Ранеев, увидав дочь свою, пани Стабровскую, едущую в этом экипаже на свидание с польскими заговорщиками!
Однако ж когда дело дошло до меня, видно, так сказать,
дорогая кумушка, не для прочего иного, как для удостоверения этой
госпожи цыганки, так и я не прочь.
— Благодарю вас, господин офицер, за себя и моего товарища! — отвечал младший путник. — Мы поднялись недавно и хотели только пробраться через рощу, чтобы на конце ее присесть. С удовольствием принимаем радушное предложение ваше и прекрасной
госпожи, которой, как я заметил, вы посланник. Товарищ! — продолжал он с нежною заботливостью, обратившись к слепцу. — Мы пойдем теперь без
дороги; берегись оступиться.
Вгляделась пристально
госпожа Волынская: а! это бывшая ее барская барыня — черная кошка, которая должна была пробежать ей чрез
дорогу.
Говорили, и, может быть, не без основания, что красавец граф нашел
дорогу к сердцу этого близкого к государю человека через сердце хорошенькой Генриетты, но граф умел так держать себя относительно
госпожи Шевалье, что не давал повода не только убедиться в этом, но даже возбудить малейшее подозрение в ревнивом графе Иване Павловиче.